На днях Государственный Совет по недрам, который ныне находится под руководством премьер-министра Михаила Мясниковича, представит детальную карту освоения месторождений в Беларуси. Уже известны новые технологии и способы, с помощью которых будет происходить освоение. Например, в Беларуси сейчас есть программа развития термохимической переработки горючих сланцев.

Будет ли эта переработка при нынешних внешнеэкономических условиях и ценах на энергоносители целесообразной? Не менее важные месторождения в Беларуси – бурых углей. Сейчас бурых углей в Беларуси - около 1,5 млрд тонн. В будущем планируется построить специальную шахту и теплоэлектростанцию мощностью 460 мегаватт для переработки угля. При этом как решить вопрос с утилизацией зольных отходов, которые и образуются в результате термохимической переработки или в результате прямого сжигания?

Об этом в эфире TUT.BY рассказал Иван Лиштван – главный научный сотрудник ГНУ "Институт природопользования НАН Беларуси", доктор технических наук, профессор, академик.

На днях государственный совет по недрам, который сейчас находится под руководством премьер-министра Михаила Мясниковича, представил детальную карту освоения месторождений в Беларуси. Известны новые технологии и способы, с помощью которых будет проводиться их освоение. Речь идет о новых месторождениях каких-то новых ископаемых или разработках старых месторождений?

Я хотел бы сказать, что в недрах Беларуси имеются значительные запасы так называемых твердых горючих ископаемых. К их числу относится торф, бурый уголь, горючие сланцы и отчасти сапропели. Эти месторождения полезных ископаемых представляют исключительный интерес для решения целого ряда проблем в экономике нашей страны. Эти ископаемые должны играть важную роль, прежде всего, в проблемах энергетики нашей страны, в сельском хозяйстве и в вопросах химической технологии, промышленности, охраны окружающей среды.

Если говорить о торфяных месторождениях, то эти запасы разрабатываются в нашей стране издавна. За период работы торфяной промышленности выработано около 1 млрд. тонн. А в недрах осталось еще около 4 млрд. тонн. То есть эти запасы значительны. Другое дело, что они у нас распределены по так называемым целевым фондам. Целевые фонды – это определенные месторождения, которые представляют интерес для разработки и получения топлива, для сельского хозяйства. Многие торфяные месторождения имеют продохранное значение. Они объявлены особо охраняемыми природными территориями. И целый ряд месторождений имеет уникальное свойство. Они зарезервированы в качестве получения на их основе очень ценных продуктов. Таких как лекарственные материалы, отдельные представители растительных сообществ.

Поэтому настало время разрабатывать новую схему распределения торфяных месторождений по целевым фондам. Уточнив критерии распределения, в конечном итоге можно будет выбрать новые торфяные месторождения для развития торфяной отрасли нашей республики. И прежде всего для решения проблем, которые записаны в директиве №3 Президента нашей страны, Александра Григорьевича Лукашенко. Экономия и бережливость – главные факторы экономической безопасности нашего государства. В этой директиве предписывается за счет местных топливно-энергетических ресурсов довести производство тепловой электрической энергии в 2012 году до 25%.

А сейчас сколько?

Сейчас оно 16-18%. Считают по-разному. Надо нарастить энергетический потенциал именно за счет использования торфа в энергетических целях.

Только за счет использования торфа? Это возможно сделать в этом году?

Это нельзя сделать сразу.

Но надо же сделать до 2012 года.

До 2012 года у нас стоит еще другая задача. У нас очень быстро развивается цементная промышленность. Для получения цемента нужно топливо. В настоящее время в качестве топлива используется газ и нефть. Это достаточно дорогие энергоисточники. Поэтому принимается решение в качестве топлива для производства цемента использовать торфяной брикет. А это значит, что нужно построить новые брикетные заводы и увеличить мощности действующих. Короче говоря, перед торфяной отраслью открываются новые перспективы ее развития.


В чем минусы использования торфяного брикета по сравнению с газом или нефтью? Не пострадает ли экология?


Во-первых, это дешевле. Во-вторых, это наш местный ресурс, а не ресурс, который откуда-то поступает.

В настоящее время отработаны определенные системы сжигания и очистки отходящих газов. Эти системы не приведут к существенному ухудшению экологической ситуации. В других странах используют уголь и торф. И там не ставят эти проблемы так остро. Дело в том, что чтобы обеспечить экологическую чистоту и экологическую безопасность многих производств, требуется вложить определенные ресурсы. Порой эти ресурсы для обеспечения экологической безопасности при сжигании твердых топлив сравниваются с капитальными вложениями на создание этого объекта.
Торф - наш традиционный ресурс. Он получил у нас развитие особенно в послевоенные годы. Этот вопрос не снимается и теперь. Ведь в послевоенные годы у нас в республике на торфе вырабатывалось практически 70% тепловой электроэнергии. Работали крупные торфяные предприятия. Все теплоэлектростанции были приспособлены к сжиганию того или иного вида торфа. Потом к нам пошел дешевый газ и нефть. И торф отошел на задний план.

Сейчас фактически приходится к нему возвращаться.

Сейчас приходится возвращаться. Слава богу, что мы в нашей республике не разрушили до основания торфяную отрасль, как это случилось в России.
Сейчас обращается внимание на новые виды твердых горючих ископаемых. Это бурый уголь и горючие сланцы, которые есть у нас в республике.

Мы уже добываем бурый уголь?

Мы не добываем бурый уголь. Но я надеюсь, что в ближайшее время мы будем это делать. Сейчас на государственном совете будет рассматриваться программа по недрам. Это программа развития минерально-сырьевой базы нашей страны. Второй вопрос – это подготовка к созданию новых производств на базе разных месторождений полезных ископаемых. Там предусматривается разработка месторождений бурого угля и горючих сланцев.

Получается, это целая новая отрасль, которую нужно создать.

Это новая отрасль, потому что пока у нас не производится ни добыча, ни переработка этих месторождений полезных ископаемых.

Предполагается, что затраты на создание этих отраслей окупятся.

У нас уже сделаны отдельные предварительные технико-экономические расчеты и обоснования. Они показывают, что эти твердые горючие ископаемые с точки зрения их использования в энергетике дадут значительный экономический эффект. Это будет при условии соблюдения всех технологий и при наиболее приемлемых условиях добычи.

У нас есть так называемые гумусовые бурые угли. Они мало чем отличаются от торфа. Если говорить о генезисе твердых горючих ископаемых, то генетическая стадия такова. Сначала растут растения. Потом растения отмирают. Образуется торф. Из торфа получается бурый уголь. Из бурого угля получается каменный уголь. Из каменного угля получается антрацит. А при очень высоких горных давлениях из антрацита может получаться чистый графит, то есть чистый углерод. Поэтому близость генетических стадий бурого угля и торфа говорит о том, что многие технологии и процессы по торфу применимы и к бурому углю. А эти технологии отработаны в течение многих лет и у нас, и в России, и в мире.

Бурый уголь у нас двух категорий. Марка Б1 – это неогеновые бурый уголь, гумусовый. По своим физическим, химическим, теплофизическим свойствам практически не отличаются от торфа. Этот бурый уголь представляет исключительный интерес для термохимической переработки с получением газообразных, жидких энергоносителей и продуктов нетопливной группы. Это заложено в программу создания новых производств. В ближайшее время они будут утверждаться правительством Республики Беларусь. В основном это месторождения, которые находятся в Гомельской области. Это Житковическое, Бриневское и Донежское месторождения.

Сейчас заканчиваются геолого-разведочные работы, определяются запасы под определенные направления использования. Намечается строительство горно-химического комбината по термохимической переработке. И отдельно рядом будет строиться производство, которое из этого угля будет получать ряд новых продуктов и материалов. Например, это биологически активные вещества. На основе гумуса получаются биологически активные вещества рост стимулирующего действия.

Можно получать активированный уголь и сорбционные материалы, которые нам очень нужны для разных производств. Можно получать буровые растворы. Без них не проходит ни одно геолого-разведочное бурение или промысловое бурение. Можно получать различного рода органические удобрения, мелиоранты. Можно получать даже отдельные виды лекарственных препаратов.

Долго ли это можно будет делать? Много ли у нас залежей бурого угля?

По предварительным данным с этой группой трех месторождений бурого угля предприятие будет работать примерно 25-30 лет. Это при объеме добычи около двух миллионов тонн в год. Это срок эксплуатации этих месторождений. Причем добыча будет осуществляться открытым карьерным способом.

Окупится ли создание этого производства за 25-30 лет?

По нашим предварительным данным это окупится меньше чем за 10 лет. Для того чтобы увеличить объемы сырья мы в научном плане прорабатываем вопросы совместной термохимической переработки бурого угля и торфа. Я повторяю, генетически и физически это близкие по своей структуре твердые горючие ископаемые.

Вторая группа твердых горючих ископаемых – это уголь, который по своим свойствам приближается к каменному. Это уголь Б3. В нем мало гумуса. Он менее влажный. Его теплотворная способность в два раза выше, чем угли, о которых я говорил. Предполагается разрабатывать эти угли шахтным способом. Планируется добывать тоже около двух миллионов тонн в год. На этих углях должны быть построена теплоэлектростанция мощностью более 400 мегаватт.

Это где-то под Лельчицком?

Это лельчицкий уголь. Из Лельчицкого района Гомельской области.

Кого будет обеспечивать тепловым электричеством эта теплоэлектростанция?

Здесь есть два подхода. Окончательно этот вопрос не решен и не просчитан. Станция может быть построена непосредственно рядом с угольным массивом. Прежде всего, она будет обеспечивать электричеством Лельчицкий и близлежащие районы. И она будет снабжать тепловой электроэнергией парниково-тепличное земледелие. Надо сказать, в этих районах оно особо развито.

Потом возможно строительство или расширение Мозырьской ТЭЦ. Для этого должно быть построено где-то около 90-100 км железной дороги. Потому что этот уголь надо будет возить в Мозырь. Рядом на площадке, где есть Мозырьская ТЭЦ, надо построить еще один блок, который будет вырабатывать электроэнергию. Эти варианты еще не рассмотрены окончательно.

Получается такой локальный проект. Разработка Лельчицкого месторождения собственно будет обеспечивать Лельчицкий район.

Лельчицкий и сопредельные с ним районы. Потому что там есть недостаток в энергоресурсах. Поэтому это как раз то, что надо.

Но больше этот уголь никуда не сможет пойти? Или будет добываться столько, что будет достаточно еще на что-то?

Мы работаем и в этом направлении. Планируется сжигать бурый уголь совместно с торфом. В этом районе порядка 100 миллионов тонн торфа. Срок эксплуатации достаточно продолжительный. Я думаю, что особых проблем по сырью не возникнет.

При сжигании бурых углей образуются зольные отходы, которые нужно как-то утилизировать. В чем здесь проблема?

Как известно, при добыче любого угля, учитывая то, что у нас они зольные, образуется определенное количество золы. Если говорить про лельчицкие угли, то там образуется где-то 25-30% золы от массы, получаемой от сжигания топлива.

Ее уже никуда не используешь?

Задача состоит именно в том, чтобы отработать технологии утилизации и переработки зольных отходов.

Во что?

Есть три главных направления. Первое направление – это дорожное строительство. Следующее направление – в качестве добавок в производство цемента. И третье – производство в сельском хозяйстве. Ведь угли образуются в недрах. Там они являются сорбционными материалами. Они способны поглощать всякого рода элементы, которые переносятся в недрах вместе с водными потоками.

Так называемые угольные фильтры.

Не угольные фильтры, а угольные поглотители. На основании сорбционных процессов они поглощают большое количество различных элементов. В том числе редких и рассеянных. Поэтому в отдельных местах золу, которая получается после сжигания, рассматривают как минеральное сырье для извлечения таких полезных элементов, как вольфрам и германий. Мы надеемся, что мы тоже подойдем к этому вопросу.

Затратное ли это мероприятие? Есть ли у нас такие технологии?

Технологии затратные. Но такие технологии имеются. Мы обогащаем многие полезные ископаемые для получения редких и рассеянных элементов. Эти технологии не у нас, а в России. Их очень много. К сожалению, мы пока не занимаемся этими вопросами так пристально. Хотя у нас есть большие запасы торфяной золы, которая образуется при сжигании. Она тоже во многих местах представляет интерес для комплексной переработки и утилизации. В основном торфяная зола используется в сельском хозяйстве и для дорожного строительства. Это что касается бурых углей.


Остается очень интересная часть – горючие сланцы. О них говорят уже довольно давно, особенно после того как у нас начались первые проблемы с российским газом. Оказывается, у нас есть ископаемые, из которых можно извлекать нефть.

Я должен сказать, что о горючих сланцах мы начали говорить значительно раньше.

Вы, наверное. В средствах массовой информации эта информация появилась позже.

Горючие сланцы были открыты у нас в недрах в 1963 году. С 1963 года ведутся специальные работы. Это геолого-разведочные работы по оценке запасов. Также проводятся технологические работы. Тогда в институте торфа, сейчас это институт природопользования, мы создали специальную лабораторию. Мы пригласили специальную группу людей. Она занималась отработкой энерготехнологического использования белорусских горючих сланцев. Так что эти работы были выполнены значительно раньше, когда мы еще не получали из России дешевые нефть и газ.

Давайте скажем нашим зрителям об объемах горючих сланцев, которые содержаться у нас в недрах.

Геологические запасы, которые находятся в недрах, составляют 11 млрд. тонн. Наш сланцевый бассейн по мощности занимал третье место в Советском союзе. Сначала был Прибалтийский сланцевый бассейн. Это Ленинградская область, Эстония. Затем Средневолжский сланцевый бассейн. И третий – Белорусский. 11 млрд. тонн. С точки зрения промышленного значения у нас 8,6 млрд. тонн.

У нас есть два крупных месторождения. Это Любаньское месторождение в Минской области и Туровское месторождение в Гомельской области. В Любанськом месторождении эксплуатационные запасы, которые мы можем извлечь, составляют 0,9 млрд. тонн. Туровское месторождения имеет запасы порядка 2,6-2,7 млрд. тонн. Фактически мы можем перерабатывать где-то 3,5 млрд. тонн наших горючих сланцев. Эта проблема растянута по времени. К ней по-разному относятся в средствах массовой информации и вообще в стране.

Прибалтийские сланцы содержат относительно большое количество органического вещества, так называемого каррагена. Он составляет где-то 40%. Белорусские же горючие сланцы содержат максимум 20% каррагена. Теплоценность наших сланцев намного меньше, чем прибалтийских. Поэтому в течение многих лет была неопределенность в подходах к разработке сланцевых месторождений.

Разрабатываются ли эти месторождения в Прибалтике? Добывают ли там сланец?

Раньше при Советском союзе в Прибалтике были построены предприятия. Они и сейчас продолжают получать тепловую энергию на основе сланцев и различные химические продукты в основном углеводородной группы.

Понятно, для Советского союза наш бассейн не был интересен. Интересен ли он экономически для Беларуси?

Как раз сейчас по имеющимся у нас технико-экономическим расчетам и обоснованию, которое выполняли профессиональные организации, они представляют исключительный интерес. Сейчас государственным ведомством, которое будет отвечать за разработку месторождений и последующую переработку добытого сланца, будет Концерн "Белнефтехим". Добыча будет проходить шахтным способом. Причем мы уже примерно знаем, сколько будет стоить добыча. Может быть, сейчас еще рановато озвучивать цифры. Здесь свойства сланца не играют существенной роли. Здесь важны существующие технологии организации добычи.

Ежегодно будет добываться около 5 млн. тонн сланца. Этот сланец будет перерабатываться термохимическим способом. Фактически это пиролиз горючих сланцев.

В свое время в России в 80-х годах была создана и отработана специальная заводская технология термохимической переработки горючих сланцев. Это так называемая установка с твердым теплоносителем. В качестве теплоносителя может использоваться нагретый песок. Это нужно, чтобы происходило термическое разложение сланца. В этих целях может использоваться и зола сланца.

Сейчас мы проектируем, предполагаем, прогнозируем. Мы знаем крупные предприятия в России, которые готовы сделать такие установки. Это санкт-петербургская организация "Атомэнергопроект". Она может спроектировать установку и сдать нам ее под ключ. Стоимость одной установки около 100 млн. долларов. Для пяти миллионов нужно пять установок.

Получается, нужно вложить 500 млн. долларов. Ничего себе!

Сейчас ничего не бывает дешевого. В комплекс входит строительство шахты, создание всей инфраструктуры, которая присуща промышленному предприятию. В него входит и создание социально-бытовых зданий. Это жилье и прочее. Это нужно для обеспечения работы самого термохимического предприятия и шахты. Для того чтобы нам осуществить весь комплекс потребуется около 2 млрд. долларов.

Это планируется сделать за российские деньги?

Я не могу сказать, за чьи деньги. Сейчас в концерне "Белнефтехим" создано открытое акционерное общество. Оно занимается этим вопросом. Поскольку это будет размещено в интернете, я хочу подчеркнуть, что мы ждем инвесторов для выполнения этой работы.

Смотрите, если это будет российский инвестор, не будет ли он добывать у нас здесь сланец, производить из него газ и продавать его нам же?


Инвестор должен вложить деньги. Ответственным за эту работу является концерн "Белнефтехим". Он имеет, может быть, лучший опыт на территории постсоветского пространства. Это работа "Беларуськалия". Там добыча тоже ведется шахтным способом. Там идет переработка этой саронитовой руды в калийные удобрения.

У нас есть технологии. Нам нужно только получить откуда-то инвестиции, какие-то ресурсы. Мы в состоянии самостоятельно решать многие вопросы. Если придет российский инвестор, он будет работать в пределах нашего законодательства.

Инвестор же не придет подарить деньги. Ему захочется их как-то вернуть. Это же не то же самое, что одолжить денег, а потом их вернуть.

Я понимаю. Но у нас сейчас ведется работа по термохимической переработке углей с китайскими компаниями. Мы передаем им некоторую информацию, чтобы они посмотрели, насколько наш бурый уголь подходит под технологии, которые они развивают. Они инвестируют в нашу страну определенные ресурсы.

Если мы будем говорить об инвестициях, мы проговорим с Вами еще час. Лучше скажите, какой будет отдача от разработки сланцевых месторождений? Что из нее можно будет сделать и в каких объемах в год?

Экономически целесообразно в результате переработки горючих сланцев получать так называемое сланцевое масло, или сланцевую нефть. Это производство будет экономически выгодно. Так будет в том случае, если мы будем получать не менее 8% сланцевого масла от массы горючих сланцев. А также если мировая цена на нефть будет не менее 100 долларов за баррель.

Нефть не дешевеет.

Исходя из этих предпосылок, мы считаем, что наше производство по добыче и переработке сланцев будет экономически целесообразно и выгодно. Это уже подсчитано специальными организациями, которые занимаются составлением ТЭО и проектированием таких производств.

Интересно, в каких объемах можно будет покрыть хотя бы внутренний рынок.

Внутренний рынок можно будет покрыть примерно на 7-8%.

Не так уж и много.

А что делать?

Но немного сэкономить все-таки удастся.

Конечно. Там же еще зола. Если мы будем перерабатывать 1 млн. тонн сланцев в год, мы получим 800 тыс. тонн золы. Она тоже пойдет в дело. Экономически это будет выгодно тогда, когда зола сланцев будет утилизироваться. Уже отработаны определенные технологии утилизации. Это дорожное строительство. Золу можно использовать в дорожном основании. Это самое подходящее использование. Можно помолоть золу до пылеобразного состояния и пускать в производство цемента. Можно пустить ее в производство сельского хозяйства для нейтрализации кислот почв. Все эти вопросы могут быть разрешены экономически и хозяйственно.

Хочется еще у Вас уточнить про сапропели, раз Вы его упомянули. Или за него еще не брались?

Наш институт занимается сапропелями с довоенного времени. Мы занимались сапропелями, когда был образован наш институт. Это было в 1932 году. Я хотел бы заметить, что Национальная академия наук Беларуси начала организовываться с института торфа и гуманитарных институтов. Они были преобразованы в академические институты. С тех пор мы занимались сапропелями. Мы знаем ресурсы сапропелей. Мы знаем, где они сосредоточены. Это пресноводные озера, а их у нас очень много. Есть много сапропелей, которые подстилают торфяные месторождения.

У нас отработан целый ряд технологий. В свое время в Советском союзе у нас была организована добывающая сапропелевая отрасль. Мы добывали более 1 млн. тонн сапропелей в год для нужд сельского хозяйства. И мы получали прекрасное удобрение, лучше, чем торфяное. Но потом это производство остановилось по экономическим соображениям. Тогда производство и вывоз удобрений доплачивало государство. Когда это дело было передано самим хозяйствам, они были экономически не в состоянии закупать определенное количество этих органических удобрений.

Это привело к отрицательным последствиям. Я хотел бы это подчеркнуть. Мы перестали использовать органические удобрения. В результате мы выращивали урожай за счет минеральных удобрений. Мы потеряли гумус почвы. Это основа плодородия земли. В итоге больше 50% районов республики имеют отрицательный баланс гумуса. В целом это снижает продуктивность земледелия.

В настоящее время основными направлениями использования сапропелей являются органические сапропелевые удобрения, кормовые добавки. Совместно с животноводами мы доказали, что примеси, которые мы за большие деньги покупаем за рубежом, можно заменить сапропелевыми добавками. Мы это делаем в Лельчицах. По этой программе развития производств мы планируем организовать добычу сапропелий на целом ряде месторождений. Прежде всего, для использования в сельском хозяйстве.

В какой бы белорусский санаторий Вы ни поехали, Вы всегда будете использовать сапропелевые грязи в качестве пелоидотерапии. Эта отрасль у нас на ходу. Недавно у нас даже была защищена докторская диссертация по этому вопросу. Мы организуем добычу сапропелей и его переработку. У нас есть государственная программа торфа. Она принята еще в 2008 году. Там были прописаны основные задачи по добыче торфа и использования его в энергетике. Программа также предусматривает добычу и использование торфа и сапропелей в сельском хозяйстве.