Сейчас здесь живет чуть больше ста тысяч человек, но известность этого города, по крайней мере в границах Беларуси, сопоставима с иным областным центром. Здесь есть первоклассные достопримечательности, а местные предприятия производят продукцию, которую можно найти по всей стране, — от пива и муки до красок, кед и автобусов.

Однако, кроме этого, Лида — это еще и маленькая Polska, и дело не только в количестве проживающих в городе поляков. Здесь сохранился редкий для Беларуси по масштабам и качеству ансамбль межвоенной архитектуры, реликты той короткой эпохи, когда половина нашей страны входила в состав Второй Речи Посполитой. Журналисты Onliner.by отправились на бывшие «восточные кресы», чтобы своими глазами посмотреть, как поживает сейчас уникальное польское историческое наследие.

Говорим «Лида» и, конечно, прежде всего вспоминаем местный замок. Можно долго рассуждать о качестве его недавней реконструкции, привычно жаловаться на свойственную этому процессу небрежность, но объект этот для Беларуси действительно единичный. В первой половине XIV века великий князь Гедимин решил построить для обороны страны от тевтонских рыцарей сеть из типовых двухбашенных кастелей. Один возник в Медниках (ныне литовском Мядининкае) у современной белорусской границы, другой — в Креве, ну а третий решили построить у впадения речки Каменки в Лидею.

Как это часто бывает, под стенами княжеского замка, рассчитывая на его защиту, вырос населенный пункт. Лида и сейчас редчайший исторический город Беларуси, который может похвастаться тем, что в нем сохранилась (пусть и местами) самая первая его каменная постройка.

В остальном прошлое Лиды достаточно типично для нашей страны. К началу XX века большинство ее жителей были евреями, и обитали они в архитектурной среде обычного маленького уездного города, разбавленной не только синагогами, но и костелом с церковью. Этой привычной для Беларуси мультикультурности пришел конец со Второй мировой войной, оставившей от Лиды дореволюционной лишь осколки.Тем удивительнее, что почти все крупные здания, которые успели построить поляки за те без малого 20 лет, которые город был частью Второй Речи Посполитой, каким-то образом выжили.

В марте 1921 года Рижским мирным договором наконец закончилась советско-польская война. Советская Россия ее проиграла и вынуждена была в том числе согласиться с потерей (как показало будущее, временной) Западной Беларуси. До сентября 1939 года почти половина современной территории нашей страны находилась в другом государстве, а Минск был фактически приграничным городом. Лида вошла в состав Новогрудского воеводства, сохранив при этом свой статус: из центра уезда ее сделали центром повята.

Новая польская администрация получила в свое распоряжение полуразрушенный город: и Первая мировая, и война Пилсудского с Тухачевским оставили на Лиде свой отпечаток. Комфортабельного жилья для переезжавших сюда на службу чиновников категорически не хватало, в связи с чем Министерство финансов Польши выделило средства на строительство в городе так называемый «колонии урадников» — квартала домов для его руководства.

  

В принципе, ничего необычного в такой практике не было. Подобные жилые образования из современных на то время одно- и двухэтажных типовых домов строились поляками на территории «восточных кресов» (в Западной Беларуси и Западной Украине) повсеместно. У нас «колонии урадников» в том или ином виде сохранились, к примеру, в Бресте, Браславе, Воложине, Столбцах и Слониме.

В Лиде, на которую у поляков были большие планы, такой жилой квартал должен был стать лишь частью будущего масштабного района, по сути, альтернативного центра города, формируемого в соответствии с новой прогрессивной архитектурной эстетикой. Для него был специально выкуплен участок на окраине, так называемый «выгон» — заболоченная территория, где прежде обычные лидчане пасли скот.

После мелиорации территории в середине 1920-х годов здесь проложили новую улицу (Мицкевича, она сохранила свое название и сегодня) и построили Дом старосты — резиденцию главы города, выполненную в модном тогда в Польше «национальном стиле», который вдохновлялся лучшими образцами исторической польской архитектуры. Здание строилось по типовому проекту Ежи Бейла и в 1980-е годы было практически до неузнаваемости перестроено под местный загс. В оригинальном виде такие дома старост сохранились в Воложине и Глубоком.

Дом лидского старосты, сейчас загсАналогичный дом старосты, построенный в Слониме

Здесь же появились и жилые здания для чиновников рангом пониже (например, вице-старосты, школьного инспектора, начальника полиции города). В общей сложности в Лиде построили два типовых дома на две семьи (сохранился один), один дом на четыре семьи и три двухэтажки на шесть семей (перестроены в 1990-е годы). Внешне они больше всего напоминают послевоенные типовые малоэтажные «сталинки» в каком-нибудь соцгороде при промышленном предприятии, но для середины 1920-х годов это было достаточно прогрессивное жилье, соответствовавшее статусу своих обитателей.

Дом на две семьи, проектДом на четыре семьиДом на четыре семьи, проект

Если бы не война и не «освободительный поход РККА», в результате которого Западная Беларусь стала частью БССР, а прежние жители «колонии урадников» отправились кто в Сибирь, а кто в еще независимую Литву, этот жилой квартал, скорее всего, вырос бы в несколько раз. Представление о том, как он мог бы выглядеть, дают еще три «польских» дома, которые построили уже в середине 1930-х годов в районе перекрестка все той же улицы Мицкевича и нынешней Советской. За десятилетие эстетические представления о современной архитектуре в Польше кардинально изменились. Место ретроспективных исторических стилей занял сверхактуальный функционализм, и провинциальной Лиде удалось не отстать от последних веяний моды, распространявшейся в то время во многих странах мира.

Нет, это не типовые трех- и четырехэтажки 1960-х. Это яркие образцы раннего довоен��ого модернизма, по которым безжалостным катком реконструкции и тепловой модерн��зации прошлись республиканские «Дожинки».

В центре польское довоенное здание с пристроенными после войны советскими пятиэтажными крыльями

Чуть позже жилого квартала поляки принялись строить по соседству с «колонией урадников» и комплекс общественных зданий. Первым из них в конце 1920-х стала школа имени Нарутовича. Выполненный в популярном неоклассическом стиле объект был в своем роде новаторским. Образование в Польше тех лет было по-прежнему раздельным, но авторы проекта придумали объединить в одном объеме мужскую и женскую школы, каждая из которых занимала одно из крыльев здания. При такой компоновке удалось сэкономить место за счет совместного использования целого ряда учебных кабинетов.

Подобная дихотомия на некоторое время сохранилась и после «похода» 1939 года: половину здания заняла белорусскоязычная школа, а вторую половину — русскоязычная.

Крупнейшей межвоенной новостройкой все на той же улице Мицкевича стала огромная гимназия имени Яна Кароля Ходкевича, ныне занятая педагогическим колледжем. Этот масштабный объект, в образе которого сочетаются функционализм с национальным стилем, в принципе, одно из крупнейших «польских» зданий на территории всей Беларуси.

Настоящей жемчужиной всего довоенного архитектурного наследия в Лиде стал почтамт, торжественно открытый в мае 1939 года, всего за четыре месяца до начала Второй мировой войны. Польское почтовое ведомство развернуло на восточной окраине страны массовое строительство ультрасовременных комплексов связи. Почтамты строились в Вильнюсе, Барановичах, Луцке, планировались такие объекты в Гродно, Друскениках, Щучине, Городее, Клецке и Молодечно — фактически по всей территории восточных воеводств. Лидский получился одним из самых удачных, практически совершенным образцом функционализма, к тому же отлично сохранившимся до наших дней.Польская администрация вложило в это здание более полумиллиона злотых. Участок перед почтамтом даже заасфальтировали, что было невиданной роскошью по меркам второй половины 1930-х годов. Улица Мицкевича стала первой лидской улицей с асфальтом. Почтамт по-прежнему используется по своему прямому назначению, сохранил многие оригинальные архитектурные детали, и даже куда более поздняя мозаика 1980-х годов в операционном зале стала органичным элементом интерьера.

В 1930-е годы в этой «новой Лиде», где когда-то тонули в трясине коровы, появился и целый ряд других объектов: крупнейший в Новогрудском воеводстве стадион, оснащенный по последнему слову техники, эпидемический корпус больницы, плоская кровля которого позволила устроить на крыше открытую террасу для отдыха больных легочными недугами, началось строительство крупнейшей в городе гостиницы с рестораном. В январе 1937 года газета «Курьер Виленский» опубликовала целую статью, названную «Лида — город больших возможностей». В принципе, и все послевоенное развитие Лиды смогло доказать, что то давнее предсказание оказалось очень похоже на правду. Но кто знает, как выглядел бы город сегодня, если бы Второй мировой не случилось.Несостоявшаяся гостиница

Пожарная часть

Эпидемический (ныне отоларингологический) корпус лидской больницы Судя по последней переписи населения, Лида по-прежнему является одним из всего двух наших городов, где белорусы составляют меньше половины населения. 35% местных жителей называют себя поляками, но, в отличие от Щучина (где доля поляков достигала 39%), в Лиде архитектурный контекст заставляет в это поверить.