Недавно Иван Кирчук, участник коллектива «Троiца» и уроженец Лиды, дал интервью газете «Советская Белоруссия». В нем музыкант рассказал о многом, в том числе и о любви к родному городу. Мы публикуем это интервью в сокращении.

Поклонники "шамана" Кирчука почитай четыре года ждали очередной альбом "Троiцы", и вот нынешней весной, аккурат в период цветения одуванчиковых полей, дудки Ивана Ивановича заиграли. Впервые авторство музыки "Сон-травы" принадлежит только участникам коллектива: Ивану Кирчуку, Юрию Дмитриеву и Юрию Павловскому, что феерично отражается на современном саунде и жанровом разнообразии диска. За четыре года коллектив неплохо настоялся и в 10 новых композиций вдохнул не только обязательные для "Троiцы" фольклорные мотивы, народные инструменты вдруг стали "приправлены" акустическими гитарами, от чего фирменная этномузыка сделалась близкой и далекой одновременно. Эффект потрясающий: для меня - открытого слушателя - "Сон-трава" стала тем сказочным колодцем Алисы, где нет ничего обычного, здесь все - импровизация, транс и волшебная музыка.

Во время нашей беседы Иван Кирчук "защищался" от меня красными манжетами, под манжетами - тексты молитв, а за молитвами наверняка одинокое сердце музыканта. Долгие разговоры - лишние слезы, но после интервью с Кирчуком впервые в его крепкой фигуре средневекового мельника я рассмотрела страх. Казалось бы, что ему, ветряному трубадуру, а боится, например, очень многого - даже своего сказочного превращения из человека в дерево. Или в камень...

Как бы вы сами представили себя читателям?

- Просто Иван Кирчук.

О чем больше всего мечтали в детстве? - Моряком хотел стать, по странам кататься, покорять континенты. Фактически со мной все это происходит, с "Троiцей" мы активно путешествуем, на нашем счету более сотни музыкальных фестивалей в разных странах мира. Но детская мечта осталась: всегда с нежным восторгом фотографирую корабли и даже плачу, когда их вижу.

В каких человеческих слабостях вы не можете себе отказать?

- Люблю торты и мороженое, и вообще все сладкое и мучное. Помню, в Эстонии на гастролях мы имели возможность заказывать любые продукты, каких душа просит. И я всегда просил мороженое. В последний день нашего тура эстонцы принесли мне на ужин огромный торт из мороженого - килограмма три - с живой клубникой. Я думал, умру, если съем этот "прощальный" пирог целиком. Ничего, справился.

- Горло не бережете?

- А я в армии вырезал гланды по глупости, мне теперь ничего не страшно. К тому же я веду здоровый образ жизни.

Чьим мнением дорожите больше всего в своей работе?

- Музыкантов с недосягаемым для меня потолком. Например, недавно в Минске я посетил концерт Ал ди Меолы - его мнение о моей музыке было бы для меня ценным. В Варшаве я был на концерте "Дрим Театра" - это тот уровень музыкальности, которого я только мечтаю достигнуть.

На что не жаль потратить миллион?

- Я хотел бы открыть этнический клуб, но это нереально. Я об этом мечтаю давно, как только начал собирать первые экспонаты, - у меня свой этнографический музей. Я мечтал, что это будет такой клуб этнических народов, прибежище для музыкантов, где постоянно будет звучать необычная музыка.

Всегда ли вы говорите все, что думаете?

- Я считаю, "добивать" человека резкими фразами - это моветон.

Оказало ли влияние на ваш характер созвездие, под которым вы родились?

- Конечно. Я - Дева, этакая аккуратистка, дом любит и все в доме. Власть любит. Очень сложна во взаимоотношениях с людьми, особенно с женщинами. Наверное, поэтому я живу один. И теперь проявляю власть только над самим собой. Иногда не очень хочется утром идти на тренировку, зимой бить лед в проруби и потом окунаться в нее, но я себя заставляю. И очень себя корю, если планы срываются, например, из-за моей лени. Я - морж-одиночка. У меня есть настроение - иду на Комсомольское озеро. Иногда первый туда прихожу, к шести утра другие люди подтягиваются, я со всеми здороваюсь, но командный дух не поддерживаю.

Чему способствуют купания в ледяной воде?

- Хорошему самочувствию. Например, у меня уже семь лет нет насморка, нет гриппа. И потом, когда ты идешь к воде - это церемониал, ты всегда о чем-то думаешь, о работе, о своих трудностях, это ж не просто так: окунулся и домой. Мой папа много лет лечил себя водой. Я это видел и всегда над ним подсмеивался: когда он укутывался в мокрую холодную простыню и через полчаса засыпал, от него шел горячий пар столбом. С годами и я к этому пришел.

Есть ли в жизни вечная любовь?

- Думаю, да, - это любовь к жизни. Ты родился, есть у тебя отрезок жизни - вот его и люби, какой он у тебя есть. Любовь - она, как алмаз, играет гранями, и чем человек внутренне богаче, тем больше граней у этого алмаза. Это может быть и любовь к матери, и к женщине, и к природе. Я страшно люблю природу - горы, озера, реки, моря. Могу стоять часами и наслаждаться красивыми ландшафтами.

От кого вы устаете больше всего?

- От пустых людей и разговоров, я стараюсь их не вести. Раньше как-то добрее был, что ли? Мог часами внимательно выслушивать каждого, потом идти домой и думать: "Вот сколько человек мне всего рассказал, я должен его слова обдумать и пережить". Сейчас не трачу на это время.

Кто ваш самый близкий друг?

- Как ни удивительно, моя младшая сестра. Я ее не воспринимал много лет, наверное, в силу своих возрастных проблем, вроде как: "Младшенькая, иди отсюда!" А потом вдруг ее женская мудрость, какие-то спокойные фразы, подсказки и советы привели меня к внутреннему равновесию.

Как вы проводите свой отпуск?

- У меня не бывает отпуска. Прошлое лето просидел над новым альбомом. Если у меня выдавалась свободная минута, ехал домой к маме в Лиду. Там проводил неделю - это самое большое. Я не знаю, что делать в отпуске. Меня утомляет безделье. Однажды из Малайзии я привез 12 часов видео, мама два раза уснула, пока смотрела. Потом я понял, никому это не надо - чужое видео. И стал фотографировать и снимать свои путешествия только для себя. У меня тысячи и тысячи фотографий. Иногда я их просматриваю.

Вы не в первый раз говорите о Малайзии, вам там особенно понравилось?

- Нет. Как везде. Мы жили в отеле с шикарным бассейном на территории. Но по старой славянской традиции, как идиоты, решили пойти ночью купаться в Южно-Китайском море. Там были закрыты все подходы и выходы к морю, на всех воротах висели замки, но мы перелезли через забор и долго ходили по песку в поисках моря, а его не было - отлив... Много позже, когда вернулся в Минск, я увидел по телевизору ужасные фильмы о Малайзии, сколько там ядовитой живности, змей и всего прочего. И как опасно там гулять босиком, особенно ночью. А мы вот ходили и ничего не боялись. Правда, ни моря не было, ни змей... Ничего не было (смеется).

Чего нельзя прощать даже лучшим друзьям?

- Вранья. И моя черта, наверное, не очень хорошая - я сразу режу все отношения, если мне лгут. Восстановить их потом со мной тяжело. Если отрезал - все. Дважды в одну реку не вхожу. Ради чего? Я ведь понимаю, если человек один раз сделал мне гадость, он может опять со мной точно так же поступить.

- Душевный покой - это когда мир с собой. Его очень тяжело найти. Цивилизация сильно давит: в троллейбусе, на работе, нам везде приходится переживать ежеминутные стрессы. Поэтому покой нужно искать внутри себя. Для этого и существуют мои утренние тренировки. В Голландии на гастролях у меня не было возможности окунаться в воду, но у меня там все равно был ежедневный утренний моцион - целая тропа в дубовой роще, где я гулял, дышал, наблюдал. После таких прогулок душевный покой держится долго, никакой обще��твенный транспорт не страшен. Ну а лень - это когда ты рушишь свои планы, не встаешь вовремя на тренировку. Я потом очень корю себя, если проспал первый троллейбус.

Есть ли у вас свой огород или дачный участок?

А врагов вы себе успели нажить?

- Конечно. Завистников. Но это естественно. Хотя белорусским этническим музыкантам завидовать нечего. Если группа "Ляпис Трубецкой" дает 200 концертов в год с фантастически высокими гонорарами, у нас эти концерты можно по пальцам пересчитать. Говорить о таком заработке не приходится. Поэтому я и преподаю в педуниверситете. Хотя и там есть педагоги-завистники, которые видят, например, что от меня не уходят студенты даже после лекций, и тоже нехорошо ко мне относятся. Зависть - это самый страшный удар для человека, хуже обмана. Некоторые люди энергетически очень опасные, и если они позавидовали твоей красивой жене, машине - этот всплеск эмоциональный очень сильно ранит, человек получает серьезный негативный удар.

Разве раньше люди были эмоционально менее сильны?

- Может быть, они больше придерживались религиозных заповедей, меньше сорили в мыслях. Впервые очень сильно я попал под зависть года два назад. Я был на Байкале с концертом, и вдруг у меня перестали играть все инструменты, даже глиняные. Я видел людей, которые стояли по краям сцены и очень пристально на меня смотрели. Телевидение снимает концерт - а у меня нет звука. У меня было такое ощущение, что все отверстия моим инструментам "позакрывали" навсегда. Потом, слава Богу, они начали играть. Тоже непонятно как.

Когда вы в последний раз хохотали от души?

- Ой, часто. Анекдоты, КВН, "Комеди клаб" - все это нормально, люблю. Конечно, каждый день не смотрю и люблю приличный юмор, без черных примесей.

Как вы относитесь к наблюдению Чехова, что на свете нет ничего страшнее, чем провинциальная знаменитость?

- Не знаю, что и сказать. Это "Троiца" - для Минска провинциальная знаменитость?

- Ну что вы, всего лишь цитата из Чехова.

- Я согласен с другим наблюдением: лучше синица в руке, чем журавль в небе. И потом многое зависит от душевного комфорта, если ты, например, живешь в деревне и тебе хорошо, ты не мечешься от этого, значит, можно и так жить.

Помните ли свое детское прозвище?

- Ванька. Клички точно не было. Есть люди, к которым она не приклеивается.

Мулявин был из России, ваши родители - поляки, тем не менее вы оба активно увлеклись неродным для вас белорусским фольклором. Как это объяснить?

- Я думал об этом. Много кто из заметных творческих людей в Беларуси не имеют белорусских корней. Гаевая, например, руководитель коллектива "Хорошки". Или Елизарьев, который белорусский балет возглавляет, да много нас... Просто есть такие вещи, которые тебе сверху даются, и ты вынужден их нести.

Вы хорошо знаете свою родословную?

- Не совсем, но все, что мог узнать от мамы и от папы, узнал. Одна из ветвей Кирчуков пришла с Севера. Два моих деда были мельниками, а в то время быть мельником означало быть богатым. У моих бабушек было по 14 детей.

- А у вас сколько?

- У меня двое детей. Я с женами жил мало, не успевали мы 14 детей сделать.

Это вы неусидчивый или жены попадались не те?

- Нет, жены хорошие. Я, наверное, такой... Ветер.

Что вы чувствуете в обществе молодых людей?

- Я с ними работаю с 1982 года. Все мои студентки - от 17 лет и выше. Очень уважительно к молодежи отношусь, они идут другой дорогой и очень увесистой поступью. Молодые девчонки сейчас знают и умеют столько, сколько я до сих пор не знаю: водят машину, знают иностранные языки, в Интернете, как рыбы в воде, ориентируются. Это здорово. Время заставляет мыслить, жить и работать по-другому.

Рок-музыка это надолго, по-вашему?

- Я не отрицаю ее. У меня много записей, часто бываю на концертах профессиональных рок-команд. Очень не люблю дилетантства в музыке, когда люди корчат из себя рок-королей, а играть умеют всего две ноты. Рок-музыкантов в Беларуси мало, таких, которых можно долго слушать.

Можете назвать то место на земле, которое вам всего милее?

- Там, где родился, - город Лида.

Когда у вас плохое настроение, что вы делаете?

- Как ни странно, молюсь. Молитва, она уносит в другое пространство, и ты отвлекаешься и забываешься.

А что это за красные манжеты у вас на руках?

- Своего рода оберег. Под манжетами тексты с молитвами. Можно я не буду расшифровывать дальше и это останется со мной?..



Автор публикации: Виктория ПОПОВА. Полный вариант интервью вы можете найти здесь